Новости Джуго: Когда мультики в голове

Только за один день лечения сына в реанимации на лекарства и специальное питание я тратила до трех 3 тысячи гривен, — рассказывает Алла. — В голове билась мысль: «Если не найду деньги, мой ребенок умрет». Каждое утро я вставала с вопросом: «Где взять средства?» Это была паника, истерика, безысходность. С отцом Ярика мы разошлись, когда он был маленьким. И все, что у нас имелось ценного — это наша маленькая сплоченная семья и большая мягкая игрушка пантера. Я продала все, что только можно было. Нам помогли коллеги Ярослава, мои друзья. Начала одалживать: рада была любой сумме. Потом позвонил друг сына и сказал, что разместит фото и историю Ярослава в социальных сетях. Он попросил снимок из реанимации.

Я была категорически против, мне очень больно видеть его таким. Но знакомые объяснили, что с такой фотографией будет больше надежды на поддержку людей. Я согласилась. И люди откликнулись. Этот ручеек помощи, большой сначала и совсем маленький в конце (сейчас Ярику только его одноклассник и одноклассница регулярно присылают деньги), спас моему сыну жизнь. Информацию о расходах, копии всех чеков мы выкладывали в Интернет. Когда люди не могли помочь материально, они просто звонили, чтобы выразить свою поддержку. Я не могла им отвечать — ни физически, ни морально. Трубку отдавала дочери Рите. Деньги по-прежнему оставались проблемой номер один.

Я уволилась с работы, чтобы ухаживать за сыном, и заработков никаких не имела, хотя раньше была мастером швейного дела. Уже не могла оплачивать учебу дочери. Вскоре Рита сказала: «Мама, мне невыносимо смотреть, как ты плачешь». Она ушла с третьего курса театрального института и уехала на заработки за рубеж, чтобы помогать брату.